«Вот уже три года я призываю вас, евреи Польши, я по-прежнему предупреждаю вас, не переставая, что катастрофа приближается. Именем Б-га, пусть хоть кто-нибудь из вас спасется, пока еще есть время! А времени осталось очень мало»,- предупреждал Жаботинский, выступая 12 июля 1938 года в Варшаве на заседании Народного собрания.

Это предупреждение касалось всех европейских евреев. Шел последний год перед страшной войной, когда уже очень остро стоял вопрос даже не о репатриации в Эрец-Исраэль, а о бегстве евреев из Европы в Эрец-Исраэль.

В этом Жаботинский видел главную цель сионизма – создать в Эрец-Исраэль убежище для евреев.

Выступая перед еврейской аудиторией на всех конгрессах, съездах, собраниях, конференциях, в беседах с политиками и государственными деятелями Жаботинский говорил, просил, требовал вывезти миллионы евреев из Европы и разместить их в Эрец-Исраэль на обоих берегах Иордана. Главным его лозунгом стала «Эвакуация!»

«Эвакуация» — требование увезти, спасти от кровавой бойни евреев Европы — этот термин Жаботинский впервые ввел в «словарь сионизма» еще в 1931 году, когда Гитлер только рвался к власти.

«Не думайте, что термин «эвакуация» появился случайно. Долго, очень долго я искал это слово. Тысячу и один раз я взвешивал и проверял – и так и не нашел более подходящего термина. Сначала я думал о слове «исход», второй Исход из Египта – но сегодня это не годится. Слово «исход» ассоциируется у нас с картиной огромных масс, бегущих, как дикое стадо», — рассказывал Жаботинский.

По его мнению, «эвакуация» — совсем «другое дело»: «Что стояло перед моим мысленным взором, когда я произносил слово «эвакуация»? Я видел полководца, который смотрит с высокого холма на сражение и замечает, что одна из его дивизий попала под уничтожающий огонь противника. И вот полководец (именно он, а не противник, который знай себе бьет) выводит из-под удара попавший в беду отряд. Другой пример: где-нибудь в Швейцарии проснулся вулкан. У его подножья деревня, она в опасности. И правительство для блага своей страны решает выселить (эвакуировать) эту деревню».

Следует обратить внимание, что в обоих примерах речь идет об организованной акции под руководством полководца в первом примере или правительства – во втором.

Именно такой организованной акцией видел Жаботинский эвакуацию евреев Европы в Палестину.  Главенствующую роль в эвакуации должен был играть еврейский народ, его лидеры.

«Народ в великой беде обязан выработать великий план собственного спасения, — писал Жаботинский, — и бороться за осуществление этого плана. План реальный и детальный, учитывающий все факторы в их развитии на годы вперед … столько-то и таким-то путем прибывают в Палестину евреи из Польши, столько-то из Бессарабии, из стран Прибалтики, столько-то – из Австрии и Германии. Для этого потребуются такие-то и такие-то суммы. Столько-то даст частный капитал, столько-то евреи смогут привезти с собой, столько-то следует прив;ечь в виде займов. Для этой цели следует использовать Декларацию Бальфура, всё влияние сионистского движения, все наши силы, привлечь к этому всю мощь еврейского капитала и гроши голодных жертвователей».

Экономисты  Новой сионистской организации, созданной Жаботинским, разработали план эвакуации евреев Европы. Согласно плану, в течение первых нескольких лет в Палестину должны были организованно переселиться около 500 тысяч евреев из Польши, около 300 тысяч – из Германии и Австрии, по 100 тысяч из Венгрии и Румынии и из других европейских государств с меньшим еврейским населением.

План эвакуации был подготовлен после сложных частных переговоров Жаботинского с рядом европейских дипломатов, начиная с посла Польши в Великобритании.

Рассчитывая на помощь правительств Восточной Европы, на их поддержку еврейской эмиграции в Эрец-Исраэль, Зеев Жаботинский встречался с премьер-министром Польши, с президентами Чехословакии и Литвы, с королём Румынии.

Но ни британские власти в подмандатной Палестине, ни руководство еврейского ишува, ни сами евреи Европы не поддержали Жаботинского. Его обвиняли в том, что он своими призывами солидаризуется с антисемитами, стремящимися изгнать евреев из стран, где они жили веками и добились определенных прав.

Когда в 1936 году в Варшаве Жаботинский впервые заговорил об эвакуации польских евреев в Эрец-Исраэль, он восстановил против себя большинство еврейской общины Польши. Его осуждали, называли «врагом евреев», который хочет изгнать их из Польши и расшатать их положение равноправных граждан этой страны.

Одним из наиболее яростных обвинителей Жаботинского был писатель на идиш Шалом Аш. «Евреи не упали на Польшу с луны, чтобы их надо было эвакуировать из страны, — писал он. – Они не напали на Польшу, как саранча, и Жаботинскому нет нужды приезжать из Парижа или Лондона помогать уничтожить эту саранчу. Мы не вторглись, и нам нечего устраивать эвакуацию».

Ради справедливости следует отметить, что в 50-е годы, когда Шалом Аш жил в Государстве Израиль, он признал свои ошибки и «близорукость» и сожалел о своих клеветнических выпадах против Жаботинского.

Когда 12 июля 1938 года, выступая перед евреями Варшавы, именем Всевышнего заклинал их бежать в Эрец-Исраэль, еще можно было спастись. Через год с небольшим 1 сентября 1939-го началась Вторая мировая война, Польша была оккупирована нацистской Германией, и польские евреи оказались в западне.

Один из соратников Жаботинского профессор Исраэль Эльдад писал о нём: «Он был великим, этот гений еврейского народа … Его трагедией и, что еще страшнее, трагедией всего еврейского народа было то, что не он был официальным руководителем народа, и бОльшую часть своих сил был вынужден тратить на внутреннюю борьбу. Он победил в ней после своей смерти и, что всего ужаснее, после уничтожения трети нации и её наилучшей части».