Именно Крушеван и  его сподвижник Пронин сыграли главную роль в агитации православных жителей Кишинева совершить насилие над евреями при полном попустительстве  местных  и центральных властей. Предвестником погрома стал кровавый навет. 13 февраля 1903 года (за два месяца до еврейской Пасхи) в городке Дубоссары, недалеко от Кишинева, был найден труп 14-летнего подростка Михаила Рыбаченко.  Молва сразу же обвинила евреев в ритуальном убийстве,  а газета «Бессарабец»  писала, что мальчик был распят евреями, которые использовали кровь подростка в ритуальных целях.

Среди низших слоев населения Кишинева начали распространяться слухи о том, что будто бы сам царь разрешил  бить и грабить евреев в течение трех дней, начиная с Пасхального воскресенья.

Встревоженные руководители еврейской общины обратились к губернатору и епископу  кишиневской епархии Иакову. Епископ не только не осудил навет, но и заявил публично, что «бесполезно отрицать, что некоторые евреи используют христианскую кровь в ритуальных целях». Губернатор  не предпринял никаких мер, чтобы предотвратить и остановить насилие.

В воскресенье, 6 апреля 1903 года,  в первый день православной Пасхи, тысячи людей вышли на улицы Кишинева и начали громить принадлежащие евреям лавки, магазины, аптеки и другие заведения. Имеющиеся свидетельства позволяют предположить, что беспорядки не возникли спонтанно. У людей были списки с адресами, поэтому даже выставленная в окне икона не могла спасти еврейский дом от разграбления. Евреи, не дождавшись защиты от властей, приняли решение сами защищать свое имущество.  На следующее утро около ста евреев, вооруженных кольями и даже огнестрельным оружием, собрались на Новом базаре, чтобы воспрепятствовать разграблению их лавок. Однако прибывшая на место полиция арестовала нескольких евреев, а остальных разогнала. Погромщики почувствовали полную безнаказанность, и разбой перешел в кровавую бойню. Начались массовые избиения, убийства, изнасилования. В погроме уже  участвовало несколько тысяч человек. К концу понедельника, власти осознали, что события вышли из-под контроля, но погромщиков было уже не остановить. Около шести вечера войскам было дано разрешение применить оружие, и они начали очищать улицы и производить аресты. В течение нескольких часов удалось восстановить порядок в городе. Погромы продолжались только в пригородах, куда не были посланы войска. Там порядок был наведен только к середине дня во вторник. Во время погрома погиб 51 человек, из них 49 евреев, ранено 456 человек,  разрушено около 700 жилых домов и 600 магазинов и лавок.

Кишиневский погром оказал особое влияние в первую очередь на развитие самосознания мирового еврейства и на формирование международного общественного мнения.  Так, Нахман Сыркин, основоположник социалистического сионизма, писал в сборнике «Дер Хамон» (Берлин, 1903 г.) следующее: “Кишиневский погром, словно указующий перст истории, снова засвидетельствовал, что нет и не может быть другого решения еврейского вопроса, кроме еврейской территории, свободы и политической независимости”.

Известный еврейский поэт Хаим-Нахман Бялик в своей поэме  «Сказание о погроме» писал: «Встань и пройди по городу резни…».

(По  книге Ицхака Маор. Сионистское движение в России – Иерусалим: Библиотека – «Алия»,1977).