Немногие темы способны спровоцировать столь же жестокий конфликт, как вопрос еврейской идентичности. Когда израильские политики предлагают «подчистить» Закон о возвращении, исключив из него право внуков евреев на репатриацию, речь идет не только об абстрактной юридической норме. Это удар по фундаменту сионизма, по связи между Израилем и мировой еврейской диаспорой. Но главное — это инструмент. Средство перераспределения власти в израильском обществе.

Отглагольная ксенофобия

Аргументация депутатов, выступающих за пересмотр закона, строится на банальной риторике: «гои, не имеющие отношения к еврейству, портят нашу страну». Тут и «ущерб еврейскому характеру», и «растрата государственных средств», и демографическая тревога в псевдорелигиозной обертке. Это не мейнстрим, но и не новая мелодия: она звучала в разное время — то из уст левых израильских элит, то от религиозных националистов. А ещё раньше — от арабских лидеров, но уже по другой причине: они были против самой репатриации как таковой. Общая интонация — страх перед чужим, прикрытый риторикой о «ценностях».

Но главное не в страхе. Главное — в праве решать, кто «свой», а кто «чужой». Кто получит право на гражданство, на ресурсы, на голос. Кто будет частью общества, а кто останется у его порога.

Репатриация как политический ресурс

Изменение Закона о возвращении означает не просто изменение правового определения «еврея». Это означает смену правил игры. До сих пор Израиль исходил из простого и великодушного принципа: если у тебя в семье был еврей — пусть даже дед или бабушка, не говоря уже об одном из родителей – ты имеешь право репатриироваться в Израиль.  Это решение исторической травмы, отклик на Катастрофу, ответ антисемитизму и беззащитности евреев.
Те, кто хотят сузить это право, не предлагают ничего взамен. Они не предлагают систему интеграции, просветительской работы или честного диалога. Они просто хотят закрыть дверь. А значит — отобрать инструмент сближения Израиля и диаспоры. То есть ударить по той самой связи, которая делает Израиль не просто страной, а исторической родиной.

История повторяется, но с другого конца

Парадокс в том, что почти идентичные формулировки звучали от врагов Израиля — от Арафата до маргинальных антисионистов в Европе. Им казалось, что поток евреев из СССР изменит карту региона, «демографически оккупирует» Ближний Восток.
Теперь это же утверждают свои. Только на другом языке — языке галахических определений, религиозной «чистоты» и «ответственности за будущее народа». За громкими словами стоит всё та же борьба за контроль: над населением, его составом, ценностями, будущим.

Ложный флаг еврейства

Удивительно, но эта атака происходит в момент, когда антисемитизм в мире достигает критической точки. Раввин Большой синагоги Парижа уже прямо говорит: «У евреев во Франции нет будущего». И в этот самый момент израильское государство — то самое, которое было создано как прибежище для евреев всех градаций, оттенков и траекторий — вдруг решает, что внуки недостаточно евреи.
Пафос борьбы за «чистоту еврейского народа» маскирует другую цель — монополию на интерпретацию еврейства. Иными словами — на власть. Это борьба не за еврейство, а за право определять, кто еврей.

Повод и причина

Говорят, чтобы понять происходящее, нужно научиться различать повод и причину. Повод — забота о еврейском характере Израиля. Причина — страх перед тем, что Израиль останется светским, демократическим и универсальным. Страх перед тем, что еврейство нельзя будет заключить в рамки галахи, национального реестра и политических квот.
Но сионизм с самого начала строился как антитезис этому страху. Он был движением к открытию дверей, а не к их запиранию. Репатриация — это не бюрократический фильтр, а исторический долг. И тот, кто хочет его отменить, пусть честно скажет: он отменяет не только Закон о возвращении. Он отменяет сам Израиль как проект.