Через три дня после провозглашения независимости еврейского государства 18 мая 1948 года Советский Союз стал первой страной, признавшей Израиль де-юре.

«Нельзя зачеркивать прошлое оттого, что настоящее на него непохоже, и факт остается фактом: несмотря на то, что Советский Союз впоследствии так яростно обратился против нас, советское признание Израиля 18 мая имело для нас огромное значение», — написала в своих воспоминаниях первый посол еврейского государства в Москве Голда Меир.

Поддержка Советским Союзом еврейского так называемого «государства в пути» проявилась еще раньше – 29 ноября 1947 года СССР вместе с Украиной, Белорусией, Чехословакией и Польшей проголосовал за раздел Палестины на два государства: еврейское и арабское.

За полгода до голосования в ООН по разделу Палестины постоянный представитель Советского Союза в ООН Андрей Громыко, выступая на Генеральной Ассамблее, сказал, что британский мандат на Палестину не оправдал себя и его следует ликвидировать.

В этом заявлении Громыко политические обозреватели того времени не увидели ничего удивительного. У СССР были веские причины для антибританских заявлений.

В марте 1946 года Уинстон Черчилль, будучи лидером оппозиции в парламенте Великобритании произнес свою знаменитую Фултонскую речь, ознаменовавшую начало холодной войны между Востоком и Западом.

«Протянувшись через весь континент от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес, — заявил Черчилль, выступая в Вестминстерском колледже в американском городе Фултоне (штат Миссури). – Столицы государств Центральной и Восточной Европы оказались по другую сторону занавеса. Варшава, Берлин, Прага, Будапешт, Белград, Бухарест и София попали в сферу советского влияния. Коммунистические партии восточно-европейских государств приобрели непомерно огромную роль в жизни своих стран и теперь стремятся заполучить полностью бесконтрольную власть».

Эти слова Черчилля стали настоящим объявлением войны Советскому Союзу и всему Восточному блоку. Холодной войны.

А на войне, как на войне, — что хорошо противнику, то плохо для тебя, и наоборот. Поэтому, повторяем, в антибританских выпадах и риторике Андрея Громыко не было ничего удивительного.

Удивительным было то, что в продолжении своей речи Андрей Громыко обратился к теме Холокоста: «Во время Второй мировой войны евреи подверглись почти полному физическому истреблению. Ни одно государство в Западной Европе не оказалось в состоянии предоставить помощь еврейскому народу. Это обстоятельство объясняет стремление евреев к созданию своего государства. Было бы несправедливо не считаться с этим и отрицать право еврейского народа на осуществление такого стремления. Отрицание такого права за еврейским народом нельзя оправдать, особенно учитывая всё то, что он пережил за Вторую мировую войну».

По словам первого посла Израиля в ООН Абы Эвена, после этой речи «Громыко стал сионистским героем».

В течение следующих двух лет Советский Союз показал себя самым последовательным сторонником еврейского государства.

Следует отметить, что до этой речи Андрея Громыко на ГА ООН позиция СССР состояла в том, что решение судьбы сотен тысяч бездомных евреев, выживших в Холокосте и теперь бродивших по разным странам Европы или находившихся в лагерях для интернированных на Кипре, куда их переправлял Королевский британский флот, перехватывая суда, направлявшиеся в Палестину, должно было быть найдено в самой Европе.

Еврейские дипломаты, играя на противоречиях Востока и Запада по обе стороны «железного занавеса», добились поддержки Советского Союза.

Итак, 18 мая 1948 года Советский Союз первым признал де-юре Государство Израиль и установил с ним дипломатические отношения.

В августе 1948 года в Тель-Авив прибыла советская дипломатическая миссия. А в начале сентября 1948 года первый посол Государства Израиль в Советском Союзе Голда Меир прибыла в Москву.